«Он разумом своим и духом отличался»

Г.А. Стародубова, канд. пед. наук., доцент кафедры

технологии документальных коммуникаций КемГИК

  

Эта строка из четверостишья Д.И. Хвостова отражает мое представление о Стасе Андреевиче Сбитневе, о человеке, который был для меня вначале педагогом, затем коллегой и, наконец, Учителем. Вспоминается моя первая встреча ним. Это происходило в аудитории № 202 второго корпуса, заполненной целым потоком студентов (я в числе более 100 присутствующих), жаждущих знаний, ироничных, скептичных, шумных, многоголосых. Все мы, однако, с равным любопытством смотрим, как к кафедре стремительно, энергично приближается новый преподаватель. Я уже не помню, о чем конкретно тогда шла речь, так увлечена и поражена была энергетикой, исходившей от него; энтузиазмом и чрезвычайной увлеченностью. Помню только, что тогда впервые прозвучала фраза «автоматизация библиотеки». Потом мы поняли, что на эту тему он мог говорить бесконечно. Мы тогда не все понимали. Это звучало как фантастика. И несмотря на то, что и на практике в библиотеке мы не могли это увидеть (по простой причине - этого ещё не было), даже особо скептично настроенные начинали верить - это будет. При встрече с бывшими однокурсниками сейчас нередко слышу: «Получила компьютер в библиотеку и вспомнила, как об этом нам говорил Стас Андреевич».

Сегодня, имея не один десяток лет стажа практической деятельности в вузе, я могу оценить уже с профессиональной точки зрения и эту легкость мысли, и способность продолжительное время держать внимание аудитории. Могло порой казаться, что в речи нет логики, что все вразброс, сумбурно... но, вдруг ощущаешь сопричастность с ним - и ты уже «мыслишь» и выдаешь на-гора нечто, это отнюдь не бред, - и в конечном итоге уже вся аудитория участвует в решении проблемы. Уже позже, когда я вернулась из родной аспирантуры в МГУКе, однажды в разговоре о результатах государственных экзаменов, когда затронули вопросы о сущности нашей профессии, он признался в ответ на мое восхищение его стилем, манерой общения со студентами во время занятий, на экзаменах, что от этой легкости у него в конце лекции рубашка бывает мокрой от пота. Сегодня я понимаю, что его свобода, насыщенность идеями, суждениями, предположениями и норой фантастическими проектами - все это от того, что он был человеком не только талантливым, но и чрезвычайно трудолюбивым. Его аудиторные импровизации опирались на богатый практический опыт и на обширные, глубокие знания в разных областях науки.

Стасу Андреевичу богом была дарована уникальная профессиональная память. В ней умещались не только близкие и друзья, но и студенты разных поколений. Меня уже перестала удивлять повторяющаяся сцена: я передаю ему поклон, привет от бывшей студентки, с которой встретилась на курсах повышения квалификации, и не успеваю завершить фразу. Он перебивает меня вопросами, которые убеждают - он помнит не только то, как она училась, результаты государственных экзаменов. Вопросы могут касаться цвета волос (она не перекрасилась, по-прежнему брюнетка), внешности (так же со вкусом и модно одета) и т.д. Эта его способность всегда удивляла, поражала, вызывала зависть. Я и сегодня признаюсь студентам, что такими качествами обладал лишь он один. И в этом также проявление его уникальности, неповторимости.

У Юнны Мориц есть такие строчки:

Века пройдут, а сердце помнит все,

Ведь на него, как путь на колесо,

Намотана событий непрерывность.

Воспоминания об этом человеке не могут иметь конца. Время будет высвечивать то одно, то другое. Всегда буду помнить его с чувством глубочайшего уважения и признательности. Когда я вспоминаю Стаса Андреевича, в душе борются два чувства - горечь утраты и счастье, дарованное мне судьбой, быть с ним знакомой, учиться у него.

Cтас Андреевич Сбитнев: Жизнь, отданная людям. Хроника.  Воспоминания. Исследования.-

Кемерово: Кемеровс. гос. акад. культуры и искусств, 2003. - С. 130-131.